Он только кивнул и продолжал завтракать. Он сварил себе какао. Гэдж очень его любил, и Луису теперь захотелось выпить какао. Вкус был отвратительным, но Луис терпеливо выпил всю чашку. Потом он одел свой лучший костюм — не черный, нет; Луис терпеть не мог черных костюмов, а темно-серый. Он побрился, причесал волосы, и выглядел весьма пристойно, несмотря на шок. Элли была в джинсах и желтой блузке. Она держала в руках фото, когда завтракала. Фото было снято «поляроидом» на ее последнем дне рождения. На карточке Гэдж улыбался во весь рот из глубин голубой куртки, сидя на санках вместе с Элли. Рэчел стояла сзади за спиной Луиса и улыбалась Гэджу. Он улыбался ей в ответ. Элли держала фото и молчала. Луис с трудом выносил вид жены и дочери; он завтракал молча, то и дело возвращаясь в мыслях к катастрофе, хотя направление мыслей было различным. Трагедия произошла из-за того, что Гэдж не остановился, когда они кричали ему. Только Стив понял, как надо вести себя с Рэчел и с Элли. Он запретил Рэчел идти на утреннюю церемонию прощания (слово «прощание» было не очень уместным, так как гроб был закрыт, но если бы он был открыт, подумал Луис, то все, включая и его самого, с воплями выбежали бы из зала), и Элли тоже. Рэчел сначала стала протестовать. Элли же сидела молча, держа фотографию Гэджа. Это Стив сделал Рэчел укол, а Элли дал ложку бесцветного лекарства. Элли обычно бурно возражала против любого вмешательства медицины, но сейчас выпила лекарство безропотно, не проронив ни слова. В десять утра она уснула, все еще сжимая в руке фото, а Рэчел сидела напротив телевизора, смотря «Колесо Фортуны». Стив задавал ей разные пустяковые вопросы, на которые она медленно, но отвечала. Шок остался, но ее лицо потеряло то выражение сосредоточенного безумия, так напугавшего Стива утром. Джуд, конечно, участвовал во всех приготовлениях. Он был так же спокоен, как и на похоронах своей жены три месяца назад. Перед тем, как Луис отправился на церемонию, Стив отозвал его в сторону.
Джуд медленно кивнул.
-- Ага. Земля тонкая. Но ее достаточно для травы -- значит хватит и для того, чтобы закопать его. В ней хоронили очень многих.
Он начал копать. Земля была твердой и каменистой. И очень скоро он увидел, что ему понадобится кирка. Поэтому он то и дело сменял кирку на лопату. Руки начали уставать. Он опять вспотел. Ему почему-то очень хотелось выполнить эту работу на совесть.